Учение Фрейда о бессознательном кратко суть о человеке (психоанализ основное философское)

freidИстория и основные идеи психоанализа Фрейда.

 В молодости он заинтересовался гипнозом и его применением для оказания помощи душевнобольным. Позже он отказался от гипноза, предпочтя ему метод свободных ассоциаций и анализ сновидений. Эти методы стали основой психоанализа. Фрейд также интересовался тем, что он называл истерией, а в настоящее время известно как конверсионный синдром.

Теории Фрейда и используемые им способы лечения вызвали полемику в Вене в XX веке и до сих пор остаются предметом горячих споров. Идеи Фрейда часто обсуждаются и анализируются в литературных и философских работах в дополнение к продолжающимся дискуссиям в научных и медицинских трудах. Его часто называют «отцом психоанализа».

В конце XIX в. психология и психиатрия переживали определённый кризис. Новые научные методы лечения и исследования соседствовали с широко распространённым гипнотическим внушением и месмеризмом, классификация психических расстройств отличалась неопределённостью, так как не было устоявшейся теории этого рода заболеваний. Коллега Фрейда, венский психиатр Йозеф Брейер, занимавшийся изучением проблемы лечения истерии, натолкнул его на мысль о том, что душевные расстройства напрямую связаны с травматическими переживаниями, испытанными психикой больного.

Несмотря на то, что большинство учёных считали сновидения либо набором механических воспоминаний о прошедшем дне, либо бессмысленным набором фантастических образов, Фрейд развивал точку зрения других исследователей о том, что сновидение есть зашифрованное сообщение. Анализируя ассоциации, возникающие у больных в связи с той или иной деталью сновидения, Фрейд делал вывод об этиологии расстройства. Осознавая происхождение своего заболевания, пациенты, как правило, излечивались.

Впервые термин «психоанализ» был употреблён Фрейдом в 1896 г. В 1899 г. он выпускает свою первую самостоятельную работу «Толкование сновидений», которая посвящена анализу неврозов с помощью изучения сновидений пациента. Проводя исследования с использованием метода свободных ассоциаций, он пришёл к выводу, что источником неврозов большинства пациентов являются подавленные сексуальные желания (либидо).

При нарушениях развития либидо (например при фиксации на матери — Эдипов комплекс) оно не может быть удовлетворено и проявляется в виде симптомов психического заболевания. Также неудовлетворенное влечение может быть перенаправлено на несексуальные цели (сублимация). В соответствии с этой концепцией проявления подавленных сексуальных желаний могут быть найдены не только в сновидениях и неврозах, но также в литературе и искусстве (а также в иных порождениях человеческого сознания).
Из Википедии

Метод свободных ассоциаций и толкование сновидений

Метод свободных ассоциаций
В противоположность традициям критического мышления XIX в., Фрейд предложил отказаться от контролирующей роли сознания при наблюдении за психическими процессами. По его мнению, сознание отсекает возникающие на периферии мысли и образы ещё до того, как они попадут в поле внимания анализирующего субъекта, тем не менее при анализе душевных движений именно эти мысли и образы могут оказаться наиболее важными.

Фрейд стал использовать метод свободных ассоциаций. Пациентам предлагалось расслабиться на кушетке и говорить все, что приходит им в голову, каким бы абсурдным, неприятным или непристойным оно не представлялось с точки зрения обыденных стандартов. Когда это происходило, оказывалось, что мощные эмоциональные влечения уносили неконтролируемое мышление по направлению к психическому конфликту. Фрейд утверждает, что первая случайная мысль содержит как раз то, что нужно, и представляет собой забытое продолжение воспоминания. Позже, он делает оговорку, что это не всегда бывает так.

То, что возникающая у больного мысль не может быть идентична с забытым представлением, вполне объясняется душевным состоянием больного. В больном, во время лечения, действуют две силы — одна против другой: с одной стороны, его сознательное стремление вспомнить забытое, с другой — сопротивление, которое препятствует вытесненному или его производным вернуться в сознание.
Если это сопротивление равняется нулю или незначительно, то забытое без всякого искажения возникает в сознании. Чем сильнее искажение под влиянием сопротивления, тем меньше сходства между возникающей мыслью – заместителем вытесненного и самим вытесненным. Тем не менее эта мысль должна иметь хоть какое-нибудь сходство с искомым, в силу того, что она имеет то же происхождение, что и симптом. Если сопротивление не слишком уж интенсивно, то по этой мысли можно узнать искомое. Случайная мысль должна относиться к вытесненной как намек.
Далее здесь

Толкование сновидений

По Фрейду, с помощью сновидения открывается наличие интенсивной психической жизни в глубинах мозга. Анализ сновидения заключается в том, что в нём отыскивают скрытое содержание, деформированную бессознательную истину, которая таится в каждом сновидении. Чем оно запутаннее, тем больше значимость скрытого содержания для человека. Это явление на языке психоанализа называется сопротивлениями, и они проявляются даже тогда, когда видевший сон отказывается от толкования ночных образов, населяющих его ум. С помощью сопротивлений бессознательное устанавливает барьеры для собственной защиты.
Они отделяют бессознательное от сознательного мира, делают бессознательное неясным или деформируют беспокойные мысли. Сновидение выражает тайные желания посредством символов. У ребенка различия между явным содержанием и скрытым менее заметны. Тайные мысли, преобразуясь в символы, становятся приемлемы для сознания, что позволяет им преодолеть цензуру. Проявление бессознательного в форме сновидения – это одна из великих тайн. Трудно сказать, что происходит ночью с нашим умом.
Он соединяет несколько элементов в один, сжимает, перемещает, трансформирует нечто важное в реальности в незначительное явление во время сновидения; он преобразует мысли в картинки. Если сновидение неудачно воплощает желание, у видящего сон появляется страх, который становится кошмаром. Наконец, с помощью символов сновидение раскрывает скрытые, часто недоступные мысли, которые из бессознательного проникают в сознание. Сновидение – это способ выражения, восходящий к древнейшей истории, то, что Фрейд называет архаическими чертами сновидения.
Сновидения о смерти самых дорогих людей самые впечатляющие. По Фрейду, они проявление инфантилизма сновидения, то есть поведения ребенка, который любит людей своего окружения только потому, что они ему что-то приносят, и испытывает враждебность по отношению к другим. Если говорить о непристойных снах, то они свидетельствуют о том, что сексуальная жизнь ребенка не знает границ, потому что последние создаются под влиянием воспитания. Сновидения взрослых, преодолевая социальные барьеры, говорят об инфантильной регрессии сновидения, о возвращении назад, о переходе из мира взрослых в мир детства.
Работа Фрейда «Толкование сновидений» доказывает, что сон представляет собой продолжение жизни, текущей в состоянии бодрствования. Главная мысль Фрейда в этой работе заключается в следующем: сновидение, несмотря на внешнюю непонятность и бессвязность, что придает ему часто странный, даже фантастический характер, обладает смыслом, который можно раскрыть только с помощью психоанализа. Подойдя к сновидению с научной точки зрения, Фрейд замахнулся на великий мир универсального, потому что сновидение является составной частью изначального багажа человека. Но в то же время сновидение есть нечто единственное в своем роде, так как оно является собственностью видящего сон.

Оно, Я и Сверх-Я

Изложить в коротком очерке основополагающие идеи Фрейда и его последователей невозможно. Можно лишь попытаться поразмышлять, почему они оказались столь востребованными в XX веке. Но сначала нельзя не сказать, что фрейдизм и психоанализ не одно и то же. Подобно мировым религиям и крупнейшим политическим идеологиям, психоанализ, выросший из взглядов и идей Фрейда, состоит из множества различных школ, течений и направлений, нередко враждующих друг с другом. Их, тем не менее, объединяет не только происхождение, но и единый подход к основным механизмам, определяющим поведение человека. Этот подход во многом противоречит тому, который доминировал в предыдущем столетии.

XIX век вошел в историю как время торжества рационализма и науки. «Благодаря неожиданным успехам науки, — писал, например, Стефан Цвейг, — девятнадцатое столетие подпало какому-то рассудочному головокружению. Все, казалось, рабски покоряется власти интеллекта. Каждый день, каждый час мировой истории приносили известия о новых завоеваниях научного духа; укрощались все новые и новые, непокорные дотоле стихии земного пространства и времени; высоты и бездны раскрывали свои тайны планомерно испытующему любопытству вооруженного взора человеческого; повсюду анархия уступала место организации, хаос — воле расчетливого рассудка». 

И помимо всего прочего, казалось тогда, что поведение человека можно объяснить как последовательность идущих друг за другом выборов одной из нескольких возможных альтернатив на основе взвешивания присущего каждой из них соотношения плюсов и минусов. А неврозы и иные психические отклонения являются, как считалось в ХIX веке, следствием сбоев в функционировании мозга, которые в ряде случаев поддаются лечению физиотерапевтическими и иными процедурами, воздействующими на физические, химические и биологические процессы, протекающие в организме.

В свою очередь, Фрейд и его последователи утверждали, что в основе поведения человека лежит некое бессознательное «ядро личности», образованное природными инстинктами, сталкивающимися с целой системой запретов и табу, налагаемых обществом и зафиксированных в культуре. Модель психики, разработанная Фрейдом и в целом принятая ведущими психоаналитическими школами, включает в себя три основных компонента: «Оно» или «Ид», «Я» или «Эго» и «Сверх-Я» или «Супер-Эго». «Оно» — бессознательные силы, управляющие поведением человека, дающие психическую энергию: мощные инстинкты, стремления и мысли, которые человек отвергает, считая их недопустимыми.

Эта часть психики примитивна и неорганизованна; ее основная задача — максимизация удовольствия и минимизация дискомфорта. «Я», по сути дела, и есть личность человека, олицетворение его разума, подчиняющегося «принципу реальности». «Я» зажато между требованиями удовлетворения бессознательных желаний и нормами «Сверх-Я», выполняющего функции цензуры. «Я», по словам Фрейда, «напоминает всадника, который должен держать в узде превосходящего его по силе коня, с той лишь разницей, что всадник пытается сделать это своими собственными силами, тогда как Эго пользуется заимствованными». Наконец, «Сверх-Я» — совокупность запретов, норм и правил, идеалов и общественных ценностей, препятствующих реализации стремлений и желаний, возникающих в сфере бессознательного.

Такое видение человеческой психики было совершенно неприемлемо для традиционной психологии и психиатрии XIX века. Вместо оптимистического взгляда на человечество, поступательно развивающегося от дикости и каннибализма к торжеству гуманности, справедливости и разума, психоанализ предложил модель личности, находящейся между молотом запретов и табу с одной стороны, и наковальней бессознательных стремлений — с другой. Но именно эта модель оказалась доминирующей в XX столетии.

  • Без сомнения, проблема тревоги является узловой точкой многих важнейших вопросов; разрешение загадки тревоги прольет поток света на всю психическую жизнь человека
  • Большинство людей в действительности не хотят свободы, потому что она предполагает ответственность, а ответственность большинство людей страшит
  • В определенном смысле то, что мы называем счастьем случается в результате (предпочтительно непредвиденного) удовлетворения длительное время сдерживаемых потребностей
  • Вас не должно удивлять, что у меня накопилось много новой информации относительно наших гипотез о феномене тревоги. Неудивительно и то, что вся эта информация пока еще не подводит нас к решению этой сложной проблемы
  • Вопрос о смысле человеческой жизни ставился бесчисленное количество раз; удовлетворительный ответ на него пока что не был найден, может быть его вообще не найти. Некоторые из вопрошавших добавляли: если жизнь не имеет никакого смысл, то она теряет для них всякую ценность. Но угроза такого рода ничего не меняет. Скорее, может показаться, что мы вправе отклонить этот вопрос. Его предпосылкой является человеческое сомнение, с многообразными проявлениями которого мы уже знакомы. Ведь не говорят о смысле жизни животных, разве что в связи с их предназначением служить человеку…
  • Воспитание должно искать свой путь между Сциллой полной свободы действий и Харибдой запрета
  • Глубоко укоренившаяся вера в психическую свободу и выбор совершенно не научна и должна уступить место утверждениям детерминизма, который управляет психической жизнью
  • Единственная цель жизнь — это сам процесс существования, т.е. вечная борьба за выживание
  • Единственный человек, с которым вы должны сравнивать себя — это вы в прошлом. И единственный человек, лучше которого вы должны быть — это вы сейчас
    /Будущее одной иллюзии/
  • Если мы признаем как не допускаю­щий исключений факт, что все живое умирает, возвращается в неорга­ническое, по причинам внутренним, то мы можем лишь сказать, что цель всякой жизни есть смерть, и, заходя еще дальше, что неживое су­ществовало прежде живого… Наши инстинкты, эти сторожа жизни, первоначально были спутниками смерти
  • Если хотите суметь вынести жизнь, готовьтесь к смерти
  • Задача сделать человека счастливым не входила в план сотворения мира
  • Многим из нас было бы тяжело отказаться от веры в то, что в самом человеке пребывает стремление к усовершенствованию, которое привело его на современную высоту духовного развития и этической сублимации и от которого нужно ожидать, что оно будет содействовать его развитию до сверхчеловека. Но я лично не верю в существование такого внутреннего стремления и не вижу никакого смысла щадить эту приятную иллюзию. Прежнее развитие человека кажется мне не требующим другого объяснения, чем развитие животных, и то, что наблюдается у небольшой части людей в качестве постоянного стремления к дальнейшему усовершенствованию, легко становится понятным как последствие того вытеснения влечений, на котором построено самое ценное в человеческой культуре.
    /Психология бессознательного/
  • Мы входим в мир одинокими и одинокими покидаем его
    /Введение в психоанализ/
  • Мы выбираем не случайно друг друга… Мы встречаем только тех, кто уже существует в нашем подсознании
    /Введение в психоанализ/
  • Нам хочется существовать, мы боимся небытия, и поэтому выдумываем прекрасные сказки, в которых сбываются все наши мечты. Неизвестная цель, ждущая нас впереди, полет души, рай, бессмертие, бог, перевоплощение — все это иллюзии, призванные подсластить горечь смерти
  • Опыт учит, что у большинства людей есть предел, за которым их конституция отказывается следовать за требованиями культуры. Все желающие быть благороднее, чем позволяет их природа, впадают в невроз; они лучше бы себя чувствовали, если бы им оставили возможность быть хуже
    /Заклятие девственности/
  • Отдельный индивид чувствует себя незавершённым, если он один
    /Психология масс и анализ человеческого «Я»/
  • Программа стать счастливым, к которой нас принуждает принцип удовольствия, неисполнима, и все же мы не должны, нет, мы не можем – отказаться от стараний хоть как-нибудь ее исполнить… Счастье – в том умеренном смысле, в котором мы можем признать его возможность, – есть проблема индивидуальной экономии либидо. Здесь невозможен совет, который подходил бы всем: каждый должен кроить себе счастье на собственный фасон…
  • Совесть представляет собой внутреннее восприятие недопустимости известных имеющихся у нас желаний; но ударение ставится на том, что эта недопустимость не нуждается ни в каких доказательствах, что она сама по себе несомненна.
    /Тотем и табу/
  • Толпа анонимна и не несет на себе ответственности.Чувство ответственности,сдерживающее всегда отдельных индивидов,совершенно исчезает в толпе.
    /Психология масс и анализ человеческого «Я»/
  • Тревога является фундаментальным феноменом и центральной проблемой невроза
  • Эго — подлинное место тревоги

К основанию айсберга: как родился психоанализ.

Зигмунд Фрейд был не первым, кто предположил, что психика человека напоминает айсберг, огромная часть которого скрыта под водой. Однако именно он превратил изучение бессознательного в ремесло, а психоанализ — почти в религию.

Истерия — модный диагноз

Недуг под названием «истерия» (от древнегреческого hystera — матка), впервые диагностированный в Древней Греции, поначалу считался следствием «блуждающей матки» — якобы этот орган, перемещаясь по организму в поисках влажности, начинает со временем давить на диафрагму. Из–за этого у женщин развивается множество симптомов: параличи, судороги, потеря зрения, слуха, чувствительность конечностей и многое другое.

C развитием представлений об анатомии человека гипотезу о блуждающей матке забыли, а причиной болезни стали считать душевное состояние пациентки. Образ больной истерией также менялся и к XIX веку преобразился полностью. Пациентку представляли уже не распущенной и полубезумной, а нежной и чувствительной барышней со слабыми нервами. Неудивительно, что болезнь стала чрезвычайно популярной. У здоровых молодых девушек (обычно из высшего общества) отнимались руки и ноги, они забывали родной язык, страдали учащенным сердцебиением и расстройствами сна.

Несмотря на почти двухтысячелетнюю историю, методы лечения истерии к XIX веку мало изменились — фаворитами были всевозможные водные процедуры и лечение покоем. Со временем популярность набирала терапия «магнетизмом» и электричеством, росло число поклонников гипноза. Но, к несчастью, все это почти не помогало.

Вышло так, что для молодого Зигмунда Фрейда, недавнего выпусника медицинского факультета Венского университета, этот тупик стал отправной точкой его будущей теории.

Случай Анны О.

Фрейд, сын еврейского торговца тканями, хотел после окончания университета остаться на кафедре и продолжить научные изыскания в области физиологии, но из–за «пятого пункта» ему не дали желаемую должность, и он вынужден был заняться врачебной практикой. Своими переживаниями по этому поводу Фрейд делился со своим другом и наставником Йозефом Брейером, известным венским врачом.

Тот, в свою очередь рассказывал талантливому ученику о своих пациентах и спрашивал его мнения. Из этих обсуждений выросла их совместная работа о странном недуге Берты Паппенгейм. Именно этот «случай» историки называют важнейшим шагом на пути к психоанализу.
«У здорового человека бессознательное также напоминает о себе — всевозможными ошибками, а также сновидениями, в иносказательной форме «возвращающими» сознанию вытесненные импульсы и переживания».

Берта, которую Брейер на публике для сохранения конфиденциальности называл Анной О., выросла в зажиточной семье из ортодоксальной еврейской общины. Несмотря на то, что все внутренние органы девушки, включая мозг, были в порядке, она страдала целым набором тяжелых телесных и психических расстройств, типичных для диагноза «истерия». Брейер отверг традиционные к тому времени методы и разработал для нее свою собственную терапию.

Он обнаружил, что в состоянии спутанного сознания девушка бормочет какие-то слова, а если повторить их ей во время сеанса гипноза, то она рассказывает обо всем, что с ними связано. Это сопровождается бурной эмоциональной реакцией, а потом соответствующие телесные симптомы исчезают. Выяснилось, что причина симптомов — болезнь и смерть отца, за которым ей пришлось долго ухаживать. За невротическими проявлениями стояли вытесненные из сознания переживания и страхи.
Чтобы подробнее узнать о случае Анны О., кликайте на мерцающие элементы изображения и знаки справок:

Так, одним из расстройств Берты была неспособность говорить на родном немецком языке — она словно забыла его и могла общаться лишь на английском. В ходе сеансов выяснилось, что расстройство началось, когда в страхе за больного отца девушка пыталась молиться, но не могла вспомнить ни единого слова, кроме выученного в детстве английского стишка; в результате она начала думать и говорить по-английски, а немецкий напрочь вытеснился из ее сознания. Вспомнив этот момент и заново пережив его, Берта освободилась от «блокировки» и снова свободно заговорила на родном языке.

Работая с Бертой, Брейер сделал вывод, что симптомы пациентки с истерией заменяют подавленные импульсы, и если помочь ей вспомнить и осознать, с чего все началось, произойдет разрядка, и симптомы исчезнут.

Начало психоанализа

Работая с Брейером, Фрейд впервые сформулировал идею о взаимосвязи невроза с неудовлетворенными влечениями и о том, что телесные симптомы больных истерией обусловлены чем-то за пределами сознания, то есть бессознательным.

Гипотеза о существовании в психике человека некоего «черного ящика», бессознательного, появилась задолго до этого — ее выдвинул еще немецкий философ Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646—1716). Однако именно Фрейд описал роль бессознательного как хранилища травматических переживаний и порицаемых культурой влечений, в первую очередь сексуальных.

Они, по мнению Фрейда, врожденны, и по мере взросления стоящая за ними психическая энергия, получившая название либидо, кочует в организме от одного места к другому, проходя ряд стадий от оральной (0—1,5 года) до генитальной (с 12 лет). Иногда человек задерживается на каком-то из этапов — с этого, в частности, и начинаются неврозы.

У здорового человека бессознательное также напоминает о себе — всевозможными ошибками (как забывание имен и иностранных слов, оговорки и описки), а также сновидениями, в иносказательной форме «возвращающими» сознанию вытесненные импульсы и переживания.

Позднее Фрейд подробнее проработал структуру психики человека, разделив ее на три части: «Оно» — вместилище врожденных импульсов, влекущих человека к получению удовольствия и к разрушению, «Сверх-Я» — внутренний кодекс моральных норм и запретов, усвоенных в ходе взросления, и, наконец, «Я» — сознательная часть психики, находящаяся под давлением влечений «Оно» и требований «Сверх-Я» и вынужденная согласовывать их с реальностью.

Фрейд считал, что важнее всего, работая с пациентами, познакомить их с содержанием «Оно», помочь им принять желания бессознательного и научиться с ним обращаться. Руководствуясь этой целью, он и создавал психоанализ. Фрейд заметил, что, если попросить пациента говорить все, что ему приходит в голову, в какой-то момент вытесненное начинает всплывать на поверхность. Так, слушая сеанс за сеансом цепочку ассоциаций, он добирался до вытесненных желаний и переживаний пациента, возвращая их в область сознания и, таким образом, избавляя его от неврозов.

Договориться с нарушителем

Чтобы объяснить, как работает вытеснение, Фрейд придумал простую метафору: «Допустите, что в этом зале и в этой аудитории, тишину и внимание которой я не знаю как восхвалить, тем не менее находится индивидуум, который нарушает тишину и отвлекает мое внимание от предстоящей мне задачи своим смехом, болтовней, топотом.

Я объявляю, что не могу при таких условиях читать далее лекцию, и вот из вашей среды выделяются несколько сильных мужчин и выставляют после кратковременной борьбы нарушителя порядка за дверь. Теперь он вытеснен, и я могу продолжать свою лекцию.

Для того чтобы нарушение порядка не повторилось, если выставленный будет пытаться вновь проникнуть в зал, исполнившие мое желание господа после совершенного ими вытеснения пододвигают свои стулья к двери и обосновываются там, представляя собой сопротивление. Если вы теперь, используя язык психологии, назовете оба места (в аудитории и за дверью) сознательным и бессознательным, то вы будете иметь довольно верное изображение процесса вытеснения» («О психоанализе. Пять лекций», 1909 год).

Однако проблема в том, что изгнанный из аудитории может начать шуметь, колотить в дверь и еще больше мешать слушать лекцию. Это уже симптом. И с нарушителем порядка нужно договариваться — в этом и состоит суть психоанализа.

Credo quia absurdum

К концу жизни Фрейд создал из психоанализа всеохватывающую систему, которая, на его взгляд, была способна объяснить практически все проявления человеческой психики и поведения. Более того, Фрейда начали занимать вопросы антропологии, социологии и религии. И ответы на них он тоже предлагал искать в психоанализе.
Последовательный атеист, выросший на трудах Дарвина, он стремился доказать, что религия — коллективное заблуждение, «всеобщий невроз навязчивых состояний».

Фрейд выводит религию из Эдипова комплекса. В первобытном племени сыновья, убив отца, якобы ужаснулись и поставили на его место тотем — священный предмет или священное животное, оградили тотем системой запретов (которые сами же некогда нарушили, убив отца) и стали ему поклоняться.

Поздний фрейдовский психоанализ — скорее мифология и мировоззрение, нежели научная система: на его основе можно объяснить любой факт психической жизни человека, но в его рамках нельзя выдвинуть ни одной проверяемой гипотезы.

Фрейд в своем психоанализе пользуется техническим термином «бессознательное», но он придает ему значение совершенно иное, чем школьная философия. В представлении Фрейда сознательное не является исключительной категорией душевной деятельности и, в соответствии с этим, бессознательное не кажется ему категорией совершенно особой или даже подчиненной; наоборот, он решительно подчеркивает, что все душевные процессы представляют собой поначалу бессознательные акты; те из них, которые осознаются, не являются какою-либо особой или подчиненной разновидностью, но их переход в сознание есть свойство, привходящее извне, как свет по отношению к какому-либо предмету.

 

Стол остается таким же столом, независимо от того, стоит ли он невидимым, в темном помещении, или его делает доступным зрению включенная электрическая лампочка. Свет всего только делает его существование чувственно постигаемым, но не обусловливает его существования. Несомненно, в этом состоянии повышенной доступности восприятию он может быть измерен точнее, чем впотьмах, хотя и в последнем случае возможно создать некоторые ограничивающие представления о нем, при помощи другого метода, путем ощупывания и осязания.

 

Но, логически, невидимый впотьмах стол столь же принадлежит к физическому миру, как и видимый, и, по аналогии с этим,бессознательное в той же мере входит в область душевных явлений, как и сознательное. В соответствии с этим «бессознательное», по Фрейду, впервые не равнозначаще непостижимому, и в этом новом понимании вводится им в терминологию науки.

Новое в науке требование Фрейда — вооружиться новым вниманием, прибегнуть к другой методологической аппаратуре, к водолазному колоколу глубинной психологии, опуститься ниже глади сознания и осветить психические процессы не только поверхностно, но и в последних глубинах — сделало, наконец, из школьной психологии подлинную науку о душе человеческой, применимую практически и даже несущую исцеление.

В этом открытии новой области для исследований, в этой полной перестановке душевных сил и расширении арены их деятельности до невероятных размеров и заключается, собственно, гений Фрейда. Одним приемом область доступного восприятию в сфере психики во много раз увеличилась и к двум поверхностным измерениям прибавилось и третье — по глубине. Благодаря этому одному, незначительному на первый взгляд переключению — ведь самые решающие мысли всегда представляются в дальнейшем простыми и сами собой понятными — меняются, в пределах душевной динамики, все нормы.

И в истории культуры, в будущем, этот творческий миг психологии будет вероятно сопричислен к тем великим мировым мгновениям, которые установкою на другой угол зрения изменили все мыслеощущения эпохи, как то было с Кантом и Коперником. Ибо уже сейчас академические представления начала нашего века о человеческой психике кажутся нам столь же неуклюжими, ложными и ограниченными, как птолемеева карта, именующая миром жалкую долю географической вселенной. В точности так же, как и наивные картографы той поры, дофрейдовские психологи обозначают все эти необследованные материки попросту словом «неведомая земля», бессознательное для них — замена понятий «недоступное познанию», «непостижимое».

Они чувствуют смутно: где-то должен находиться таинственный резервуар, куда стекают, чтобы застаиваться там, неиспользованные нами воспоминания, помещение, где без всякого толку скопляется все забытое и ненужное, складочное место, откуда память время от времени переводит тот или иной предмет в сознание. Но основоположением дофрейдовской науки было и остается: этот мир бессознательного сам по себе до конца пассивен, полностью недеятелен; это — отжитая, отмершая уже жизнь, прошлое, с которым покончено; все это не имеет никакой силы, никакого влияния на наше психическое настоящее.

Такому толкованию Фрейд противопоставляет свое: бессознательное — это отнюдь не отходы душевной жизни, но изначальная душевная субстанция, и только крохотная ее доля всплывает на поверхность сознания. Однако главнейшая, не выступающая на свет часть, так называемое бессознательное, ни в коем случае от этого не мертва и не лишена динамичности. На самом деле она влияет на наше мышление и наше чувство столь же живо и активно; она, пожалуй, является даже наиболее жизнедеятельной частью душевной

нашей субстанции. Поэтому тот, кто не учитывает участия во всех наших решениях бессознательной воли, смотрит ошибочно, ибо упускает из вида самый существенный фактор внутренней нашей напряженности; сила удара ледяной горы не угадывается по той её части, которая выдается над поверхностью воды (главнейший упор скрыт под поверхностью); так и тот грубо обманывается, кто полагает, что только наши ясные нам порывы энергии определяют наши ощущения и поступки.

Наша жизнь, во всей ее полноте, не развивается свободно на началах разумности, но испытывает непрестанное давление со стороны бессознательного; каждый миг новая волна из бездны позабытого якобы прошлого вторгается в живую нашу жизнь. Вовсе не в той величественной мере, как полагаем мы ошибочно, подчиняется внешнее наше поведение бодрствующей воле и расчетам рассудка; молниеносные наши решения, внезапные подземные толчки, потрясающие нашу судьбу, исходят из темных туч бессознательного, из глубин инстинктивной нашей жизни.

Там, внизу, теснится слепо и беспорядочно то, что в сфере сознания разграничено ясными категориями пространства и времени; там бродят яростно желания давно заглохшего детства, которые мы считаем давно похороненными, и время от времени прорываются, жаждущие и алчущие, в нашу жизнь; страх и ужас, давно забытые сознанием, вздымают свои вопли ввысь, по проводам наших нервов; страсти и вожделения не только нашего личного прошлого, но и истлевших поколений, страсти и вожделения наших варваров-предков сплетаются корнями там, в глубине нашего существа. Оттуда, из глубины, возникают наиболее личные наши поступки, из области таинственного исходят внезапные озарения; сила наша определяется иною, высшей силой.

Там, в глубине, неведомо от нас, живет изначальное наше «я», которого наше цивилизованное «я» не знает больше или не желает знать; но внезапно оно выпрямляется во весь рост и прорывает тонкую оболочку культуры; и тогда его инстинкты, первобытные и неукротимые, грозно проникают в нашу кровь, ибо извечная воля бессознательного — воспрянуть к свету, претвориться в сознание и найти выход в действие: «поскольку я существую, мне надлежит быть деятельным». Всякий миг, какое бы слово мы ни произносили, какой бы ни совершали поступок, должны мы подавлять или, вернее, оттеснять наши бессознательные влечения; нашему этическому или культурному чувству приходится неустанно противиться варварским вожделениям инстинктов.

И — величественная картина, впервые вызванная к жизни Фрейдом — вся наша душевная жизнь представляется как непрестанная и страстная, никогда не приходящая к концу борьба между сознательною и бессознательною волей, между ответственностью за наши поступки и безответственностью наших инстинктов. Но и с виду бессознательное имеет во всех своих проявлениях, даже когда они нам непонятны, определенный смысл; сделать этот смысл, смысл бессознательных наших побуждений, постижимым для индивидуума — в этом видит Фрейд задачу новой и насущно необходимой психологии.

Только после того как мы осветили глубинный мир человека, можем мы судить о его чувствах; только спустившись к глубинам психики, можем мы понять, по существу, причину ее расстройств и потрясений. Психологу и психиатру незачем учить человека тому, что он постигает сознанием. Лишь там, где человеку неведомо бессознательное, может оказать ему действительную помощь врач по душевным болезням.

Но как проникнуть туда, в эти сумеречные области? Современная наука не знает пути. Она категорически отрицает возможность постигнуть явления бессознательного при помощи аппаратуры, рассчитанной на точность механического порядка. И только в свете дня, только в области сознательного могла производить свои наблюдения старая психология. А мимо всего безмолвного или говорящего смутно она проходила равнодушно, не глядя. И вот Фрейд ломает это воззрение, как прогнивший кусок дерева, и швыряет его от себя ; прочь.

По его убеждению, бессознательное не безмолвно. Оно говорит, но, правда, при помощи иных знаков и символов, чем язык сознания. Поэтому тот, кто с поверхности своего «я» хочет спуститься в глубины, должен изучить сначала язык этого нового мира. Подобно тому как египтологи использовали таблицу Розетты, начинает и Фрейд наносить значок за значком, начинает разрабатывать для себя : словарь и грамматику языка бессознательного, чтобы уразуметь те голоса, которые звучат за нашими словами и за нашим сознанием предостерегающе или зовуще и власти которых мы в большинстве случаев подпадаем более роковым образом, чем велениям сознательной нашей воли. А кто уразумел новый язык, уразумел и новый смысл.

Таким образом, новый подход Фрейда к глубинной психологии открывает неведомый до того мир; только благодаря ему научная психология из системы простых, теоретически умозрительных наблюдений над актами сознания становится тем, чем она всегда должна была быть,- наукою о душевных явлениях. Одно из полушарий внутреннего нашего мира не пребывает уж более затененным и недоступным для науки. И в той мере, как обозначаются первые контуры бессознательного, все более непреложным становится новое понимание чудесно осмысленной структуры духовного нашего мира

Надеемся, что вам понравилась статья про историю и основные идеи психоанализа Фрейда. Оставайтесь с нами на портале общения и самосовершенствования и читайте другие полезные и интересные материалы на эту тему!

Источник информации для статьи взят с:  http://nasch-dom.in/ https://www.oculus.ru/

ОСТАВЬТЕ ОТВЕТ

Please enter your name here
Please enter your comment!